Китай, лето 2014. Часть 1: Прекрасное в сиюминутном

Автор: Анна Малкова Категория: Путешествия

В детстве я узнала, что есть страна, где пишут иероглифами и рисуют красивых рыбок и туманные горы, и еще зарывают яйца в землю на год, до полного протухания, а потом едят. Палочками. Почтовые марки и открытки времен великой дружбы с Китаем я могла рассматривать часами.

Потом я узнала, что Дао, которое можно назвать, не есть постоянное Дао.

И вот я в Китае!

В городок Яншо приезжают любоваться китайскими холмами. Фотографировать рыбака с бакланом. Ездить по окрестностям на велосипеде. Смотреть, как делают настоящий китайский веер. Китайцы (а их миллиард) приезжают в Яншо, потому что все едут. Эта фотография сделана днем, и на улице Яншо немного народу. В пятницу вечером там не протолкнуться.

В первый вечер вышли к реке, смотреть на закат над холмами. По реке плывет бамбуковый плот с рыбаком.

Городок Яншо окружен карстовыми холмами, сплошь заросшими лесом. Самый известный из них — Холм Луны. Это огромная арка, подъем к которой занимает два часа.

В лесу жарко и безветренно, как в сауне. Как только выходим на открытое пространство, сразу становится легче дышать и идти.

Скалолаз проходит маршрут по стене

Тропа к Холму Луны заканчивается маленькой обзорной площадкой

Обозреваем, что тут вокруг:

Идти здесь можно только по тропе. Шаг в сторону — и непроходимые заросли.

Снизу с арки свисает какие-то каменные натечности. Видимо, образовались за много тысяч лет.

Любой исследователь пещер безошибочно узнает местный ландшафт. Карст. Самый перспективный рельеф для больших подземных полостей. Они здесь есть, и в несколько из них водят экскурсии. Подсветка, бетонные дорожки, толпы народу, — все, что с точки зрения настоящего спелеолога, только оскверняет пещеру. Мне больше нравится смотреть на холмы и думать о тех подземных непроявленных чудесах, что скрыты под ними от жадных человеческих глаз.

Вечером этого дня снова вышли смотреть закат над холмами.

Там на набережной к нам пристала китайская женщина, уговаривая посетить рыбалку с бакланом. Уже темнело. Я не очень представляла себе, как мне удастся заснять при скудном вечернем освещении все те красивости, которые можно найти в Интернете по запросу «рыбак с бакланом». Тема показалась интересной.

Рыбак, как об этом пишут, приручает баклана, плывет с ним на бамбуковом плоту, светит фонарем, баклан ловит рыбу, потом они делят улов, в общем, дружба и красота.

Как жаль. В реальности баклан оказался не приручен, а привязан. Причем так, что не мог проглотить рыбу, которую поймал. Рыбак дожидался, пока баклан набьет в зоб побольше рыбы, потом, без всяких намеков на дружбу, вытаскивал его из воды, брал за ноги, переворачивал, вытряхивая рыбу из баклана. Лао Цзы был прав: «Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное».

На другое утро, завтракая, в разочаровании от увиденного китайского бакланства, мы с Леной Бутько, гидом, изучали путеводитель и строили дальнейшие планы. Мы придумали гениальный сюжет. Мосты. Старинные китайские мосты. Это круче, чем Мосты округа Мэдисон. О китайских мостах — отдельный пост.

А пока решили договориться с водителем и объехать самое интересное.

Китайский чай

Дальше началось прекрасное.

Китайские пейзажи по дороге

Чайная плантация. Аккуратно подстриженные кусты.

Чай растет красиво.

На экскурсию по плантации с нами пошел китайский гид.

Когда-то меня впечатлил одна история. В конце 90-х годов в Москве были популярны клубы чайной культуры. В саду Эрмитаж, на Курской, на Проспекте Мира. Девушки в китайских одеждах. Мастера чайных церемоний, соревнующиеся в изобретении невероятных историй.

Так вот, в одном таком клубе мастер чайной церемонии, разливая чай, рассказал, что чай, которым он угощает, очень редкого сорта. Что этот чай растет в неприступных горах, куда люди не могут добраться, поэтому сеют его птицы, а собирают — специально обученные мыши.

Когда я рассказала нашему китайскому гиду эту легенду, он сначала издал странный звук. Потом долго смеялся.

На плантации мы тоже приняли участие в чайной церемонии. Почти как у нас. Чайный столик. Море разливанное чая. Маленькие стеклянные чашечки. И обязательно надо напоить ритуальное животное.

Поехали дальше.

Останавливаемся в самых красивых местах.

Поднимаемся на холм Дракона.

Внизу по реке плывет стая кораблей

На вершине холма Дракона мастер Тай-цзи замер в гармонии, которая еще не Дао.

Это фотосессия. Может быть, для журнала. Или для чего-то очень китайского.

Посетили китайскую деревню. Старых домов остается все меньше. Китайцы безжалостно сносят ветхие постройки, заменяя их современными.

Эти иероглифы на стене дома — что они означают? Название улицы? Пожелание долгой жизни? «Не копать»? Все равно красиво.

Дети играют в мяч.

Колосится рис.

Плывем по реке на китайском катере.

Китайцы семьями толпятся на палубе и фотографируются. Они везде так делают. Смотрим на холмы с воды.

В Китайской провинции доллары на юани можно поменять только в китайском банке. Что особенно непросто сделать, если вывеска банка — на китайском. По-английски говорит в лучшем случае один из тридцати.

В местных ресторанчиках очень выручало знание главного китайского слова: «мифань». Если в меню были только картинки (и иероглифы), я выбирала картинку с овощами, потом делала страшные глаза, говорила «мифань»! — и получала к овощам лохань мифаня, то есть риса.

В нетуристском городе Ченгду из одной кафешки меня погнали, махая руками, в смысле, что овощей нет и мифаня нет, хотя люди там ели. В другой, кафельной и похожей на что-то советское, тоже не было мифаня, было одно блюдо — вареная лапша без ничего. В третьем я познакомилась с неадаптированной сычуанской кухней.

В Китае она считается изысканной. Любое сычуаньское блюдо ровно наполовину состоит из красного жгучего стручкового перца. И еще залито соусом из масла и того же красного жгучего перца. Другого не было. Я съела. Что-то в этом есть…

На фото: улица в Ченгду, вся состоящая из лавок, где делают таблички и вывески.

Как делают китайский веер

Недалеко от Яншо есть деревня, где делают настоящие китайские вееры. Отсюда они расходятся по всему миру. Кстати. При входе в китайские деревенские дома — портрет Мао.

Вееры рисуют на специальной бумаге. Проклеивают и сушат.

Продавщица в мастерской разворачивает вееры один за другим. О каждом говорит со вздохом: «Это моя мама рисовала. — А этот — дедушка…» Ай, жалко продавать…

Когда-то я сама работала в художественной мастерской. Мне нравится смотреть, как делают красивые вещи.

Нравится мастерство.

Жить, рисуя китайские вееры. Это хорошая жизнь.

Если не почитать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить редких предметов, то не будет воров среди народа. Если не показывать того, что может вызвать зависть, то не будут волноваться сердца народа.

Поэтому, управляя [страной], совершенномудрый делает сердца [подданных] пустыми, а желудки — полными. [Его управление] ослабляет их волю и укрепляет кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знание не смели бы действовать.

Осуществление недеяния всегда приносит спокойствие.
Дао дэ Цзин.

Кстати. Китайцы с удовольствием «делают свои желудки полными». Говорят, что из летающего китайцы не едят только самолеты, а из ползающего — только поезда. Меню на английском (если оно было) каждый раз меня удивляло. «Вареная ослятина. Жареные личинки. Жаркое из бамбуковой крысы. Свинячьи хвосты». Те самые черные протухлые «вековые» яйца, которые подают холодными. Нет, спасибо. Я заказывала «мифань» и овощи.

На фото: гид Лена Бутько за китайским ужином

В этом путешествии удалось попробовать все виды китайского транспорта. Самолет, автобус, катер, моторикша. Сутки в плацкартном вагоне из Гуйлиня не помню куда. В китайском плацкартном вагоне третья полка тоже спальная. Зато боковых мест там нет. Поезд был нужен, чтобы переехать в городок, из которого начинается путь на священную гору Эмейшань.

Гора Эмейшань

Одна из четырех священных гор китайских буддистов. С вершины этой горы Боддхисатва Пусянь улетел на своем белом трехголовом слоне. Если идти от подножия к вершине, восхождение займет три дня. У нас был один день, поэтому первую часть пути мы поднялись на фуникулере.

Дальше началось само восхождение. За день надо набрать высоту полтора километра, причем весь путь — по ступеням, часто очень крутым. Хорошо хоть, на дороге встречаются храмы, где можно отдохнуть.

Храмовый колокол

Китайский лев

По легенде, в этом пруду Боттхисатва купал трехголового слона, на котором поднимался на вершину.

На протяжении всего подъема — множество храмов. Их только начали понемногу восстанавливать.

Китай, в отличие от Мьянмы или Тибета, атеистическая страна. Монахов здесь немного.

Внутри храма

На вершине горы Эмейшань уже не так интересно. Много народу.

Крыши в Китае загнутые. Считается, что это для отражения атак злых духов на дом. Их украшают фигурки, служащие той же цели. Человек верхом на курице — одна из обязательных таких фигурок для отведения бед от дома.

Виды с вершины красивые.

Верные слова не изящны. Красивые слова не заслуживают доверия.
Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым.
Знающий не доказывает, доказывающий не знает.
Дао дэ Цзин.

Ну что, Нафаня, еще мифаня?

Продолжение: Мосты Дождя и Ветра.

Дата: 27 августа, 2014 г.